АЧ
| 09.10.06 16:18
| В последнее время я ощущаю любовь к родине только в форме стыда за нее. Вот - еще повод. В Москве убита журналистка «Новой газеты» Анна Политковская. Ее публикации поднимали самую больную из многочисленных больных тем современной России. Она писала о Чечне и о войне в Чечне, и о том, что война в реальности всегда в сотни раз ужасней того, что нам показывают по телевизору. Страшней, гаже, невыносимей. У нас с вами было не так уж много возможностей увидеть за оптимистическими декорациями куда менее оптимистическую действительность. С 7 октября их стало еще меньше. Читать статьи Анны Политковской было очень нелегко. Те, кто пробовал, знают: после ее рассказов о бесконечных и бессмысленных страданиях с одной стороны и столь же бесконечных и бессмысленных зверствах с другой возвращаться к урокам и быту кажется почти кощунством. Она напоминала: мы должны что-то делать, хотя бы для того, чтобы самим не оказаться ни среди жертв, ни среди злодеев. Да, трудно бывает понять, кто прав, но не нужно особых усилий, чтобы уяснить: убивающий, унижающий, мучающий и врущий неправы всегда. С какой бы стороны и под какими знаменами они ни стояли. Пока журналистка была жива, с ней можно было спорить и упрекать в «необъективности». Но за «необъективность» не убивают. Убийство Анны Политковской есть, как ни парадоксально, подтверждение ее правоты: те, кто убил ее, не сумели оспорить ее слова иными средствами. Слово стоит дорого – в том случае, если оно честное. Кажется, мы стали об этом забывать? Если журналиста убивают за то, что он пишет – значит, слово кое-что еще значит. Анна Чайковская, журнал ЛГО |
|