Григорий Аросев
| 09.10.06 11:01
| Это событие кажется настолько однозначным, что я не хотел ничего писать об этом в своём блоге (на livejournal). Но, немного поглядев на реакцию в интернете, пришёл в ужас. Масса, просто масса негатива обрушилось на неё. Немалое количество людей, прикрываясь фактической анонимностью интернета (ЖЖ, форумы, гостевые), позволяют себе хамские и безнравственные высказывания в адрес Политковской. И дело даже не в том, что она убита. Лично я далёк от мысли "О покойниках или хорошо, или ничего". Дело в другом. В том, что подавляющее большинство пинающих мёртвую Политковскую, ещё в субботу утром и знать не знали, думать не думали о ней. Потом её убили, маргинальные элементы выяснили, кем и чем она была в нашей журналистике, и понеслось! Сейчас (да и всегда) очень в моде ругать тех, кто критикует (в каком бы то ни было виде) нынешнюю власть. "Он против Путина, ах он гад, Березовскому продался!" Непонятно, почему вдруг так. Почему идёт вал негатива против настоящих, достойных профессионалов. Я не говорю, что Политковская всегда была правой и объективной. Но она была честной. Продаваясь кому-то, можно заработать и на машину получше, чем у неё была (Жигули, модель не помню). Убита личность, понимаете? ЛИЧНОСТЬ. Впрочем, других в журналистике и политике не убивают. Поднимется ли столь же жаркая социальная дискуссия, если убьют кого-то из "Российской газеты" или Первого канала? Нет. И я не стесняюсь писать такое, то есть не боюсь сглазить, ибо журналистов, не представляющих из себя личностей, не убивают. Поэтому Пётр Толстой и Екатерина Андреева, Михаил Леонтьев и Максим Соколов, а также другие люди из этих и подобных медиа-феноменов, могут быть спокойны. Если они не поменяют места работы - им ничто не грозит. А вот журналистам с "Эха Москвы", РЕН-ТВ, "Новой газеты" есть, чего бояться. Ещё один аргумент - да не знаете вы, дескать, статей Политковской, что разводить нюни. А разве нужно знать её статьи наизусть, чтобы сожалеть об уходе такого человека? Я никогда не видел на сцене вживую Анатолия Папанова. Но сожалеть, что он умер слишком рано, я не перестаю. Не хочется тревожить дух погибшей. Но, увы, приходится. Спите спокойно, Анна Степановна. Вы не последняя. |
|